ПринайтОван цепями к рифме,
В рудниках стихотворных, за "тачку".
Крив рифмованный мир, как в призме…
Мне б сто грамм, для души... из заначки!

Я за душу пытаюсь трогать
Сам себя, как корову за вымя,
В меру нежно, но в меру строго.
Направляю в огонь иль в полымя

Моего седого Пегаса,
Что оседлан, столь мною нахально.
Вдохновение плавно гаснет -
Норовиста коняка... печально.

Улучшая стихов «породу»,
Сладострастно насилую Музу,
А потом принимаю роды
У души, разродившейся грузом,

Многотонной корявой мысли,
Нарифмованной мной как с похмелья.
Наворочено! Пьяный гризли
Симпатичнее... Все-таки смел я!

Смел конечно же в смысле – храбрый,
Разрожаясь рифмованным монстром,
Вещь получше слепить и рад бы...
Но душа в раздвоении остром...

Прекратить играться словами?
Не хочу! Вам знакомо такое?
Эх, гуляй, душа, над лугами!
Я пишу - нет увы мне покоя...

Что толкает меня на это,
Ведь не болен отнюдь тщеславием,
Не нужны мне лавры поэта -
Я доволен поэта званием,

Что само по себе не дурно.
Настроение? - Шатко – валко.
Наполняю стихами урну,
Чтоб транзитом отправить на свалку...

Не на шутку с рыжей осенью поспорив,
Улетело лето. Далеко, за море!
Загуляло крАсно на чужом просторе -
Покрывают землю изморозью зори.

Раздувает ветер, продувной бродяга,
Листопада шелест над озерной гладью,
Зацепился гривой, бедный, за корягу,
Не разгонит тучи – тяжелы, не сладить

Уронили утки тени на болото,
Завалились стаей на прохладны воды.
Багровеет солнце. Самая охота -
В камышовом рае позабыть невзгоды.

Ждет зимУ-подружку у порога осень,
Показала хмуро свету лик суровый,
Разноцветны кроны разбросала оземь,
Подстелив листвою ложе для сугробов.


Посмурнело небо, над землей провисло,
Дождевые тучи налились слезою
Не грусти, дружище, глядя в дали кисло,
Возвратится лето, будет с бирюзою

Небосвода чаша над полей простором,
ЗеленЫм-зедёным…. Эх, мечты поэта!
Вопреки осенней непогоде вздорной,
Отогревшись рюмкой, ожидаю лета…

ПочтУ за счастье жизнь закончить на ходу.
Я в мир иной бегом ли, шагом легким, плавным,
Иль костылями кандыбая , перейду,
Но на своих двоих… хочу. Вот было б славно!

Умру – поплачь… Немного слез не повредят.
Есть мнение: полезно для здоровья даже,
Слеза от мути горькой очищает взгляд
И душу обновит – хоть выставь на продажу.

К чертям гробницы! На костер! Дымком к лесам…
Когда к зиме подкатит золотая осень,
Мой прах, с душой не воспаривший к небесам,
Без стонов в океанскую пучину бросьте,

Чтоб пепел мой, с морской смешавшийся волной,
Под музыку ветров и гальки лязг прибойной,
В последний путь сопровождаемый душой,
Растаял в сИни океанского приволья.

Любовь моя, печаль не портит глаз твоих.
Живи, будь счастлива, тоской себя не мучай…
Э… вытри слезы, плюнь на глупости мои,
Ведь я-то жив! А это… так… на всякий случай.

Копытом наст я колочу,
Скачу от ярости дрожа,
С дороги, враг, а то стопчу,
«Под хвост попала мне вожжа».

В морозном воздухе летит
Берсёрка бешеного хрип,
Доспех и щит ему претит,
Меча лишь лязг, да смертный всхлип.

Струей хлестнуло по ноздрям –
Багряной крови пряный смрад.
Болезненный удар стремян.
Копейных жал блестящий ряд

Уперся в «щит» грудной брони
И снова лязг - полет щепы…
В бою, господь, оборони!
Мы слЕпы! Ярость! Мы слепЫ!

Прыжок! Полет… Шеломов треск!
Хруст разрубаемых костей!
Вдали - Победы первый блеск
И… бег непрошеных гостей.

К мольбам и стонам дела нет!
В мороз в поту, как будто в зной.
Кровавой просекой наш след,
Весь мир – багровой пеленой…

Погони рьяной грешный хмель,
Рассеяние бранной «тьмы»...
Победы песню тянет Лель,
Седок и конь – берсёрки мы!

Мелькнул «султан», как знак судьбы,
Звон тетивы и стрЕлок «вжжиз-з» -
Седок на круп, а я в дыбы.
Струёй из раны смертной жизнь...

Уходит! Из под ног земля!
С богами пировать мой друг
Отправился, а следом я…
За ним о землю грянул вдруг.

Рот рваный, как Сахара сух,
Отпущенной мне жизни – ноль!
Вдох… Выдох… испускаю дух,
Тяжка по дрУгам павшим боль…

К Валхале путь укажет сталь.
Накат холодной, вечной тьмы…
Аллюр... в заоблачную даль.
Берсёрки мы! Берсёр… ки… мы…
Берсёр…

Пролетело «лето бабье», просвистело,
Отзвучало птичьей трелью у виска.
К холодам щебечут утром свиристели,
Задремав, тоскует поле у леска.

Распростерлась хмарь осенняя по свету,
Раскисает под дождём косым душа.
Журавли, курлыча громко: «А мы - в лето!», -
Пролетают к солнцу южному, спеша.


Пораскисли грязью во поле дороги,
По карнизу дождик: капли тюк, да тюк.
Поджидает осень зиму у порога.
Дерева застыли в ожиданьи вьюг.

За утинной стаей, зацепившись следом,
Дал бы бог мне крылья, улететь на юг...
Завернувшись грустно старым рыжим пледом,
"Пропущу" стопарик, греясь об утюг.

Пожухли травы, тихо засыпает лето,
В разлитых лужицах хрустальной тишины.
Крик журавлей с небес тоскливою приметой –
Летят… прощаясь, с грустью легкой до весны.

Лишь лёгкий стук падения сосновых шишек.
Дождинки бусами на нитях паутин,
Да в кронах ветра шум всё тише, тише, тише,
А вот и вовсе, будто сонный, поутих.

Закат. Уже последний луч зарылся в хвою.
Мне на ладонь спустился глупый пучок,
Задумался о чем-то, на мизинце стоя,
Последним солнечным, обманутый лучом.

Дымок костра парит к вершинам стройных сосен,
Вдали затих, испуганной пичуги свист.
В сосновый бор змеёй вползает мудрой осень,
Невесть откуда, пролетает желтый лист…